В девяностый день рождения Жореса Алферова РИА Новости Крым вспоминает, что он рассказывал во время визита на полуостров в 2015 году о науке, американской простыне академика Келдыша и своей любви к Крыму.
— Как вы оцениваете эффективность так называемого дистанционного образования?
— Никакое дистанционное образование, никакое развитие айпедов, айфонов и чего угодно не заменит живое слово учителя. Учитель — это главная фигура. Учитель должен, во-первых, хорошо получать. А во-вторых, это почетная профессия. — Что необходимо, на ваш взгляд, сделать для того, чтобы отечественная наука заняла лидирующие позиции в мире? — Она должна быть востребована экономикой и обществом, она должна быть нужна. Когда наука нужна, находятся средства. А когда ее думают так, для красоты держать, — это ни к чему.
— Как вы могли бы оценить значение открытого в Сочи несколько лет назад при вашем участии образовательного центра для одаренных детей «Сириус»?
— Меня Владимир Владимирович (президент России Владимир Путин — ред.) пригласил на открытие. Я считаю, что это самое разумное использование олимпийского наследства, это прекрасная вещь. Не нужно жалеть на это денег. У ребят глазки горят, у них появляется интерес. Нужно все время пробуждать интерес к науке, потому что движителем являются на самом деле не деньги (деньги, конечно, важная вещь), но в юные годы в тебе должен прорезаться интерес, тебе должно быть просто интересно этим заниматься. А такие центры, как «Сириус», пробуждают интерес.
— По преданию, Мстислав Келдыш, благословляя академика Ивана Петровского на ректорство в МГУ, рекомендовал тому соблюдать три правила: не бороться со злом, а браться и делать добрые дела; не слушать жалобы в отсутствие того, на кого жалоба; никому ничего не обещать, но уж если пообещал, то сделать, даже если обстоятельства ухудшились. Есть ли у вас подобные принципы?
— Мстислав Всеволодович был гений. Он и в моей жизни сыграл огромную роль — один из первых поддержал наше исследование по гетероструктурам. Это был лучший президент нашей Академии наук — советской, по крайней мере. Из его правил я стараюсь придерживаться последнего: выполнять то, что пообещал, хотя это очень непросто, часто очень тяжело. А знаете, как в Америке относились к Келдышу?
— Нет.
— Боготворили! Я в 1974 году был в Калифорнийском технологическом институте. И вечером ректор Калтека Гарольд Браун — позже он стал министром обороны США — пригласил меня на ужин, дома у него в коттедже университетском. И где-то в разговоре я упомянул Мстислава Всеволодовича, поскольку уже встречался с ним не раз. И Браун взял меня за руку, повел на второй этаж, завел в гостевую комнату и с придыханием, взявшись за простыню, сказал: «В 1972 году на этой простыне спал Келдыш». Келдыш для них был великий человек. У нас просто мало знают, хотя у него целый ряд работ. Если поедете на Байконур, то посмотрите домик Гагарина, домик Королева и домик Келдыша. Они и сейчас как музейные там. И вы увидите: простая коечка, простой столик — исключительная скромность. Мстислав Всеволодович — блестящий совершенно ученый. В самые суровые времена, когда он заполнял анкеты, на вопрос о происхождении он писал «Из дворян».
— Что для вас Крым? Часто здесь отдыхали?
— Я Крым люблю. Здесь первый раз был в 1934 году. А всего, наверное, раз тридцать-сорок. Я подводным плаванием тут занимался. Где я здесь только ни жил. Крым — жемчужина! Помните, что Маяковский писал о Крыме? «И глупо звать его «Красная Ницца», и скушно звать «Всесоюзная здравница». Нашему Крыму с чем сравниться? Не с чем нашему Крыму сравниваться!».
